Хорошая вещь – имперская дорога! Вот сейчас она бежит впереди меня почти строго на юг, каждая тысяча локтей отмечена по левой стороне обочины одинаково обточенным камнем. Левая и правая стороны дорог всегда считаются от столицы: встань спиною к Океании, лицом к провинции – слева левая сторона, справа – правая. Камень достаточно велик, чтобы его не сперли крестьяне для своих домашних нужд, чтобы ветер либо паводок его не шевельнул, достаточно прочен, чтобы лед, солнце и ветер не разрушили его за несколько лет, но и не громоздок: на одной укрепленной телеге, запряженной парою волов ящерных, помещается несколько таких камней. Дороги строятся всегда, и камнетесные мастерские без дела не простаивают. Ровна дорога, тверда, широка – а и тоже с умом сделана: где надо – она и с горки ныряет, и в гору ползет, и вправо от оврага вильнет и слева скалу обогнет… Ибо нет смысла надрывать силы человеческие, чтобы прогрызаться насквозь, равняя все в прямую линию! Подобное глупое усердие нарочно запрещено имперскими указами, с древних еще времен! Однако, здравомыслие сие не касается тех кусочков имперской дороги, которые ведут к важнейшим храмам, или проложены в личных угодьях их Величеств – там уж только один закон: воля богов или императора… или, реже, членов его семьи.
В дороге я провожу очень много времени, больше чем во всех вместе битвах, стычках, схватках и почти столько же, сколько в кабаках, поэтому не удивительно, что есть у меня кроткая мечта, насчет имперских мастеровых и жрецов: вот бы выучились они делать так, чтобы дорога не пылила! Особенно летом бывает досада: проскачешь, этак, денек, а потом до утра отхаркаться не можешь, словно тертых камней наелся. Но – нет, ни работяги, ни жрецы с пылью справиться не могут, разве что пытаются обыватели выбирать для удобного пути время после дождичка, либо когда зима устелет всю пыль под снег и лед… Так ведь на севере и зим-то не бывает. Зато люди выучились иначе с пылью бороться: принял, скажем, имперский наместник в западных землях, молодой граф Борази Лона, приглашение на семейное торжество к баронам Камбор, да по государственным надобностям и задержался, прибыл не загодя, но непосредственно к пиру. Ему и переодеться некогда, ибо даже высокому вельможе и незаконнорожденному сыну императора нельзя рушить чужой обычай в чужом уделе! Опоздать в дороге – так-сяк, все люди-человеки, все понимают, но задержать пир внутренним опозданием, уже находясь в пределах замка – тут и его Величество, узнав сие, не потерпит подобного мужланства, пусть даже от собственного отпрыска, и накажет! И вот выходит наш великолепный граф Борази Лона в середину зала, дабы, будучи почетным гостем, пригласить на первый танец виновницу торжества старуху-баронессу Камбор, а сам – весь в пыли, с головы до ног! Лицо и руки протер, едва ли не на бегу, по дороге в пиршественный зал, верхний камзол скинул, а все остальное у него, включая сапоги и заднюю сторону ушей – серое, в потеках, в пятнах! Никто этого не замечает. Даже старая сварливая баронесса бровью не поведет, видя, как ее любимые кружева, соприкасаясь с дорожной пылью, обильно летящей от графа Борази Лона, превращаются в грязные тряпки! Ибо это – не есть неряшливость и неуважение к хозяевам дома, но обстоятельства силы неодолимой, сиречь – дорога, пыль, столь же неизбежная, как и смена времен года. Сегодня граф в пыли, завтра – ты, или другие, не менее благородные, чем ты… Потом, конечно, после пиров и танцев, девицы плачут по испорченным нарядам, но это – там, в тиши своих покоев, а на людях фыркнуть – боги упаси! Прослывешь на три поколения вперед унылой деревенщиной!
Закончились Пригорья буднично, почти незаметно, для меня это воспринимается так: мир словно бы стал чуточку светлее, но выцвел, поблек… Для простых людей, как я понимаю – окружающий мир наоборот, словно бы расцветает, набирает свежести и яркости. И магии в воздухе резко поубавилось. На десятки тысяч долгих локтей вокруг земли эти, именуемые Плоскими Пригорьями – самое что ни на есть мощное сосредоточение магии, растворенной в самой природе. Я бы не удивился, узнав, что именно отсюда может Морево начаться, но – нет, определенно нет! Скорее, осмелюсь предположить, в этой точке оно должно победно завершиться… Впрочем посмотрим. Я себе лично поставил уже задачу: не допустить восточную волну, остановить на дальних подступах, дабы она через меня не перехлынула и сюда не докатилась. Это достойная задача, большая, трудоемкая… Поэтому есть полный смысл остановиться в трактире… как он там… «Драконья косточка»… и отдохнуть, попить, поесть, сил набраться…
– Хозяин! Кокушник у тебя имеется!? – Из дальних дверей гостевого зала колобком выкатился трактирщик и рысью погнал ко мне, с приветливой улыбкой на людоедском лице. Ого, он почти с меня ростом, здоровяк. Впрочем, края здесь такие, что…
– Как вы изволили сказать, сиятельный господин…
– Зиэль.
– …сиятельный господин Зиэль? Кокушник? Что это? Не трава, нет? Может, в нашей местности сие блюдо зовется иначе? Только прикажите, поясните и мы…
– Это напиток, но не вино, а покрепче, гораздо крепче. Бывает настоян хоть на папоротнике, хоть на драконьей косточке, не обязательно что на траве кокушнике. Понял?
– А-а… – Взгляд хозяина тревожно заметался по пустому помещению, но нет нигде никого, да и я ну совершенно не похож на имперского стража… – Во-от вы что имеете в виду…
Тянет время, горулин сын, растерялся, отказывать боится, но и признаться опасается… Стало быть, разрешения на крепкие напитки у него нет, а сам напиток имеется.
К счастью, в левом кулаке у меня уже трепыхалось волшебное лекарство от тугодумия и нерешительности, я им и брякнул по ближайшему ко мне столу.
– И комнату самую лучшую – переночую. Если напью и наем на большее – скажешь.
Вот теперь-то хозяин расцвел, как природа после Пригорий. Еще бы: три червонца вперед, за вечер и ночевку – да у цуцыря не достанет брюха наесть и напить на эти деньги, если, конечно, цуцырь вздумает полакомиться человеческими яствами. А пришелец черная рубашка самым явственным образом дал понять, что сдачи не потребует! Ешь, пей и посуду колоти, сколько вздумается – глина дешева.
– Хехе… Хе-хе-хе-е-е! Сиятельный господин Зиэль! Простите за тупость! Конечно же найдется, причем, как ловко вы угадали: «Драконья косточка» – сия настойка называется, хотя основная травяная часть ее, для вкуса добавляемая в напиток, помимо подлинных частиц драконьей..
– Розовый рогари, угадал?
Тут уж трактирщик рот разинул от удивления, а напрасно: я, когда еще Горошка передавал трактирному служке во дворе, обратил внимание на охапки розоватой ботвы в яме за погребом. Зачем ее так много, если в пищу рогари почти не употребляется, только листья на салфетки, да клубни как пряность, да и то…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
